Мой личный чародей - Страница 26

Да, уж это он хорошо усвоил! Маг, чья стихия как у меня — земля, для восстановления своих сил должен, прежде всего, хорошо и много есть, и желательно мясо. Что я всегда исправно и делаю. Раньше, когда я ещё не научилась черпать энергию напрямую из своей стихии, мои приступы магического голода порой приобретали угрожающие формы. В такие моменты Степка на всякий случай даже куда-нибудь сбегал от греха подальше, и лошадь нашу, Тинку, норовил за собой утащить, пугая ее скорой и бесславной кончиной в моем прожорливом желудке. Теперь всё, конечно, намного проще, однако предусмотрительный кот на всякий случай не забывает подстраховаться.

Готовить пищу с помощью магии — самое распоследнее дело. Уж не знаю, почему, но даже самые опытные чародеи не любят это делать. Может, эта самая магия потом в зубах застревает (ха-ха)? В общем, я тоже решила не экспериментировать, а испечь куропатку в глине, тем более, что было бы очень обидно по неопытности не рассчитать силы и испепелить птичку в прах. Не утка, конечно, но всё ж лучше, чем ничего — прихватить-то с собой какой-нибудь еды я даже и не подумала.

Дождь перестал, и я решила вернуться на поляну — не жечь же костер здесь, посреди лесной чащи. Тем более что там и водичка есть. Быстро подсушив заклинанием мокрую одежду и обувь, я кое-как натянула мятое-перемятое платье, сунула ноги в покоробившиеся туфли, ухватила за крыло Степкину добычу и, прихрамывая, заковыляла по усыпанной иглицей земле, часто спотыкаясь о корни. Светлячок уныло тащился за мною, всем своим видом намекая, что под елкой ему нравилось куда больше.

Очень скоро деревья расступились, и я вышла на поляну. Сразу стало гораздо светлее. Я посмотрела вверх: облака, сделав своё мокрое дело, расступились, и в образовавшемся разрыве мерцал целый рой упитанных звезд, а сбоку, над самыми макушками деревьев, через край уходящей тучи перевесился узенький молодой месяц, слегка покачивающий своей рогатой головой.

Что? Месяц? Звезды?? В междумирье??!!!

Нетерпеливым движением развеяв зависший над моей макушкой светлячок, я напряженно вгляделась в подмигивающее мне звездное небо — и, не веря своим глазам, опустилась на влажную после дождя траву.

— Степка! — от изумления я завопила так, что мне бы позавидовала бы даже младшая сестрица Дара княжна Алгея, которой при нашей первой встрече я наколдовала рожки и синий цвет лица — в назидание и чтобы хамить неповадно было. Как тогда в горах оползень не случился — ума не приложу.

Кот, судя по всему, услыхав мой вопль, решил, что на меня напал как минимум голодный вурдалак. На поляне он появился спустя несколько мгновений — шерсть дыбом, горящие глаза как две плошки, но в зубах, тем не менее, зажата ещё одна встрепанная птичья тушка. Может, решил откупиться ею от нежити?

Увидав, что хозяйка жива-здорова, Степан с чувством выплюнул добычу и злобно уставился на меня.

— Ты что орешь, как болотная гарпия? — возмутился он. — Можно подумать, тебя кто-то на части режет? А спокойно позвать нельзя?! У меня ж чуть сердце не остановилось! — и кот томно повалился на бок, наглядно изображая остановку сердца.

— Степ, не кричи, — отмахнулась я. — Ты только посмотри на небо!

— И что там такое? — с подозрением поинтересовался кот.

— Да вот же, сам погляди! Вон Бегущий Волк, вон Зерцало, вон Рысь, а вон Два Лучника! Ты что, ничегошеньки не понимаешь?! Это же наше небо! Мы с тобою дома, в нашем собственном мире!!!

Некоторое время Степка ошеломленно разглядывал меня, переваривая услышанное — даже валяться позабыл. Затем подскочил на месте и заорал:

— Ну, точно! То-то я смотрю: куропатки на вкус — ну прям, как дома! А ты заладила: междумирье, междумирье какое-то! Ничего-то ты не знаешь! Тра-ля-ля! — с энтузиазмом провыл кот. — Дом, милый дом!.. И немедленно прекрати потешаться! Тоже мне — хиханьки какие нашла!

— Степ, — простонала я, давясь от смеха и вытирая слезы, — а кто, интересно, совсем недавно этот лес хаял и даже встал грудью на пути хищной коварной земляники, вынашивающей планы подлого нападения на меня?

— Поклеп, матушка, — торопливо пробормотал кот, — сплетни! И не было ничего такого! — а затем деловито спросил: — Слав, а где наш дом? В какую сторону бежать-то?

Я вздохнула.

— Вот чтоб я знала! Веришь — у меня нет ни малейшего представления, где мы находимся. Лишь в одном уверена: каким-то чудом мы с тобой очутились в нашем мире, проскочив междумирье, и даже не спрашивай меня, как именно. Но не похоже, чтобы мы попали прямиком в Синедолию — уж больно тут лес необычный, не растут у нас такие деревья. А куда теперь идти — непонятно. Надо нам с тобою к жилью выбраться, людей отыскать — тогда, может, и узнаем, в какой стороне наш дом да далеко ль до него. Понятно?

— Фф-фууу!!! — с отвращением протянул Степка, внимательно наблюдая, как я счищаю налипшую землю с только что выкопанных корней лопуха. — Только не говори мне, что собираешься это съесть!

Я захихикала.

— Именно это, друг мой, я и собираюсь сделать. Согласись, трудно ожидать, что я стану с тобой за компанию есть мышей, правда?

— Да уж лучше мыши, чем вот это! — кот презрительно мотнул остроухой головой в сторону немаленькой такой охапки стрелолиста, лежащей неподалеку от весело горящего костерка.

— Вот тут наши с тобою вкусы явно расходятся, — весело ответила я, бросила очищенный корень на траву и ухватила следующий. — Что-то у меня последнее время от грызунов изжога…

— А от зайцев? — прищурился кот.

— И от них. Ведь если тебе, в конце концов, удастся изловить косого, так ты потом сам на меня такую изжогу наведешь…