Мой личный чародей - Страница 41

— Прежде всего, она нужна мне! В свое время она спасла мою жизнь, ничего не потребовав взамен, — теперь оборотень не улыбался, а смотрел на змеевиху тяжелым взглядом. — Так же, как я некогда спас тебя — и, как следствие, твой народ. Должен ли я напомнить тебе, о Ягира, что долг крови дает мне право потребовать жизнь этой девы себе?

Из груди Ягиры вырвалось рычание.

— Нет! — пронзительно взвизгнула женщина. — Прошу тебя, Радош, не заставляй меня, не надо, оставь ее нам! — в ее голосе появились умоляющие нотки. — Ты вынуждаешь меня…

Оборотень не дал ей закончить. Стремительно шагнув вперед, он свирепо уставился на повелительницу змей.

— Тогда мне придется призвать силы земли и огня, много лет назад ставшие свидетелями твоего долга и хранителями твоих клятв! Пусть они узнают о том, что долгом пренебрегли, а клятвы нарушили! Пусть придут к этому жертвенному камню! Ты этого хочешь, Ягира?! — яростно рявкнул Радош.

Змеевихи, толпившиеся вокруг своей повелительницы, испуганно зашептались. По мере того, как женщины осознавали, чем именно угрожает незваный гость, их лица начинали искажаться от ужаса. Кто-то истерически взвизгнул. Девицы откровенно запаниковали.

Правильно запаниковали, с удовлетворением отметила про себя я, стараясь не упустить ни одного слова. Если на эту поляну действительно заявятся разгневанные темные духи земли грауры, или вынырнет сам Жыж, обидчивый дух подземного огня, то не поздоровится всем — не только нам с эльфом. Ну, а нам терять уже нечего.

Паника нарастала. Радош выжидательно молчал, невозмутимо разглядывая верхушки деревьев. Его невзрачная фигурка дышала таким спокойствием и уверенностью в себе, будто в шаге от него не бесновалась разъяренная оборотниха, а окровавленное тело его подруги не лежало, распростертое, на жертвенном камне. Кицунэ немного подождал, пережидая вспышку бешенства змеевихи, затем оторвался от изучения елок, в упор глянул на Ягиру и коротко рыкнул:

— Ну?

И я поняла, что мой друг победил. Что послужило тому причиной: его собственная внутренняя сила, справедливость требований, страх змеевих перед мстительными духами, всё вместе — не знаю, но только повелительница змей застыла на месте, затем склонила перед оборотнем голову и через силу пробормотала:

— Я покоряюсь. Если желаешь — забирай ее. Я признаю свой долг.

Радош надменно кивнул и неторопливо, словно на прогулке, подошел к моему жесткому ложу.

— Здорово, Славка! — ровным голосом проговорил он, улыбаясь одними глазами, — Рад видеть тебя живой и… почти здоровой.

— А я-то как рада видеть тебя! — я почувствовала, как из моих глаз потекли горячие капли. Ну, вот, столько времени держалась, а тут на тебе — заревела! — Ты едва не опоздал!

Радош смахнул с одной стороны жертвенника несколько светильников и, не обращая внимания ни на обиженный звон, с которым они разбились, ни на ропот змеевих, присел на край серого камня. Склонившись надо мною, он крепко прижался своей шершавой щекой к моей щеке и прошептал мне на ухо:

— Скажи спасибо, что вообще успел. Хвала Богам, а также моим разведчикам и осведомителям! Не то я бы тебя ещё долго искал.

С этими словами он поднялся и кивнул куда-то в сторону. В тот же миг я краем глаза увидала, как из кустов выскочил серый комок и пушистым колобком покатился к нам. Через мгновенье Стёпка, мой Стёпка, с размаху взлетел мне на грудь, изо всех силенок прижался, обхватив меня лапами, уткнулся мордочкой мне в шею и простонал:

— Славушка моя! Нашлась! Живая! — затем вдруг отодвинулся, насупился и сурово заявил: — Вот ни на мгновенье с тебя нельзя глаз спускать! С тобой не успеваешь и глазом моргнуть, как ты уже по самые уши сидишь в каком-нибудь…э-э-э… приключении! — Радош, с удовольствием слушавший кота, не выдержав, расхохотался, а Степан напоследок припечатал: — Только успевай тебя оттуда вытаскивать!

— Ну, ладно, — отсмеявшись, оборотень решил, что хорошенького понемножку и пора забирать инициативу в собственные руки. Обернувшись к ошеломленным змеевихам, он вежливо попросил: — Будьте любезны, сударыни, снимите цепи.

Стражницы неуверенно посмотрели на свою повелительницу, та коротко кивнула, и с негромкими щелчками обручи, стискивавшие мои щиколотки и запястья, раскрылись. Радош бережно подсунул одну руку мне под плечи, другой подхватил по колени, осторожно поднял с жертвенного камня и вынес за пределы магического круга. Степка серым клубком крутился у его ног, изо всех сил помогая ценными советами: "Тише, тише, что хватаешь, не видишь — у нее там ссадина!", "Да куда ж ты ее голую потащил?", "Вон тряпку возьми да прикрой ее, бесстыдник!", "Всё про тебя Дару расскажу!", "Крепче держи, уронишь!" Наконец слегка озверевший от содержательных подсказок оборотень с облегчением опустил меня на землю, а сам присел рядом на корточки. Кот тут же полез ко мне на колени, ворча и жмурясь.

— Рекомендую вам немедленно покинуть земли рода, — сухо посоветовала Ягира, не смотря в нашу сторону. Радош в ответ с готовностью кивнул, легко поднялся и потянул меня за собой. Но я уже не нуждалась в посторонней поддержке. Вскочив на ноги, я вызывающе поглядела в глаза оборотнихе.

— Мы уйдем, — хрипло сказала я. — И он, — я ткнула пальцем в сторону безвольно висевшего на столбе эльфа, — пойдет с нами!

Ох, что тут началось! Змеевихи всполошились, как куры при виде лисицы. Лицо Ягиры перекосилось от злобы; Радош так и застыл на месте, разинув рот. Степка плюхнулся на пушистую попу и, задрав голову, вытаращился на меня круглыми от изумления глазами.