Вот даже и не мечтайте, не отдам! Кому плохо? Мне? Нет, мне хорошо. Мне просто чудесно!
О, Боги Всемогущие! Неужели?!!!..
Крепко прижимая к себе дочурку одной рукой, другой я осторожно сделала легкое движение, и по просторной светлице запорхало с полдюжины перламутровых бабочек. Их радужные крылышки закружились вокруг нас, а я, не отрываясь, с нежностью смотрела в сонные глаза малышки, каким-то чудом только что сделавшей то, чего не сумели все чародеи Синедолии.
— Слав, — сдавленно пробормотала изумленная Квета, делая шаг назад, — разве ты?.. Но как?!..
— Это Полеля, — благоговейно прошептал Дар. — Нам больше не придется гадать, проснется ли в ней стихия. Такого не случалось никогда прежде, но я только что ощутил, как в едва пришедшем в этот мир младенце пробудилась сила! Более того, я не знаю, как это вообще могло произойти, но, похоже, что своей инстинктивной, неосознанной магией она сумела зажечь погасшую свечу своей матери!
Склонившись, чародей нежно коснулся темных, слегка влажных волосиков нашей дочери, а затем прижался губами к моим пальцам.
Крутой лобик девочки наморщился, ее длинные ресницы вздрогнули и медленно опустились.
С трудом оторвавшись от маленького чуда, наполнившего до самых краев чашу нашего счастья, я перевела взгляд на Дара. Серебристо-серые глаза моего чародея смотрели на меня с такой любовью и нежной страстностью, что у меня защемило сердце. Слабой, дрожащей рукой я притянула его к себе.
— Любимый мой, пожалуйста… побудь со мною…
По-прежнему прижимая к себе малышку, я уткнулась носом в плечо обнимающего нас обеих Дара, с наслаждением вдохнула родной запах и почувствовала, как на меня неудержимо начала наваливаться дрёма. Засыпая, я смеялась. Теперь я совершенно точно знала, что ни один даже самый сладкий сон не сможет стать лучше ждущей меня яви, в которой до самого последнего вздоха рядом со мною будет мой любимый чародей.