Мой личный чародей - Страница 154

154

Да я Ала уже и сама порой была готова убить, особенно, когда эта жертва собственной нездоровой притягательности (кстати, а может, это такая разновидность природной эльфийской магии?! медаль мне на грудь за открытие!) начинала отказываться покидать наши личные покои даже на ночь! (Ничего себе заявочки, да?) Дескать, не успеет он и шагу ступить за порог, как тут же на него, красивого, все скопом набросятся и обесчестят.

— Топай, топай, интриган ушастый, не больно ты там кому-то нужен! — шипела я, выпихивая цепляющегося за дверной косяк нелюдя.

— Злая ты, — совершенно как Степка наловчился закатывать глаза эльф. — Не бережешь друга!

— А я тебе говорила: нечего было за нами увязываться! Сидел бы дома!

— Ты несознательная, — находчиво упрекал меня Ал. — А как же налаживать дружеские связи между нашими народами?!

— Гляжу, ты уже много наналаживал! Сидя у меня на лавке-то!

— А тебе что, лавки жалко?! Жадина.

— Жалко, конечно. Вон уже какую дыру своей задницей протер! А, между прочим, мог бы делом заняться! Связался бы уже наконец-то с кем-нибудь.

— Чур меня, чур! — картинно отшатывался эльф. Вдовушек, поди, вспомнил.

— Иди отсюда, лицемер. Там ваши с Унгором покои четыре ратника охраняют. Вместе вы от любых поползновений отобьетесь. Ну, или к чьей-то радости не отобьетесь…

— Славка!!!!!! Как тебе не стыдно??

В свободное от нытья и кривляния время Аллардиэль повадился томно вздыхать, бросать на меня проникновенные взгляды и совершенно неостроумно ругать женскую жестокость. Бессовестный врун.

Мой же муж, убедившись, что его собственную жену хваленая эльфячья красота оставляет равнодушной, совершенно успокоился, перестал обращать на Ала внимание, засел в своем кабинете и с головой зарылся в какие-то жутко волшебные книги, в которых я не могла разобрать ни страницы.

— Да-а-р, ну сделай что-нибудь! — периодически принималась канючить я. — Он целыми днями сидит и на меня пялится! Шел бы он лучше… во двор!

— Твой друг — ты и делай, — посмеивался Дар, не отрываясь от очередного фолианта.

— Я не могу. Его там живо изловят. А мне его жа-а-алко! Он ведь стра-а-адает, бедненький.

— Ну, не делай, — рассеянно кивал муж.

— О нас сплетничают, — мрачно сообщала я. — Причем, обо всех троих, включая тебя, и болтают такое, что у меня от их грязных измышлений даже пятки краснеют.

— Да на здоровье, — легкомысленно отмахивался любимый. — Пусть себе сплетничают. Может, у них от этого цвет лица улучшается. Кстати, на покрасневшие от стыда пятки я бы взглянул.

— И ты совсем не боишься, что он мне вдруг понравится?!

— Славка, да в твоем распоряжении целых два месяца был целый рассадник эльфов! Однако же ты здесь, со мной, — хихикал чародей, изучая через увеличительное стекло страницу книги, а потом предлагал: — Ну, хочешь, дай ему в глаз. Тогда он обидится и уйдет, а фингал сделает его менее привлекательным для охотящихся на него теток.

— Не сделает, — вздыхала я, вспоминая эльфа в горошек, и все оставалось по-прежнему. Одна радость — запертые по светелкам девицы уже не могли докучать мне лично. Да и вздыхали они теперь не по моему мужу, а по Аллардиэлю.

Однажды я не утерпела и спросила Дара:

— А вот интересно, почему на меня внешность эльфов не действует, словно на кота — валерьяна? Вот на всех действует, а на меня — нет! Ты же видел: даже безупречная княгиня Северина, не говоря уже о Смеляне, строит Алу глазки!

Точно, обе строят, да ещё как. Пришлось потратить не один день, чтобы вправить на место мозги (впрочем, какие мозги? мозги тут не причем!) двум женщинам, чье будущее мне было совсем не безразлично. Кроме того, я очень сурово потребовала от эльфа, чтобы тот даже и смотреть в их сторону не смел! Ушастый пообещал, обе княгини тоже очень честно на меня моргали, однако Аллардиэль уже успел мне со злорадством насплетничать, что дамы не угомонились. Хм, похоже, и этих пора запирать по светелкам — от греха подальше.

— Может, тебе просто не нравятся худые узкоплечие блондины? — насмешливо фыркнул чародей.

Я надулась.

— Среди эльфов, если ты припомнишь, и брюнеты встречаются!

— Это ты о своем лохматом Правителе? — подковырнул муж.

— Он не мой!

— Хорошо-хорошо, не твой. Но лохматый. Ладно, Славушка, не обижайся. Думаю, это твоя змеиная сущность помогла тебе не потерять голову от ушастых. Если ты припомнишь, змеевихи рассматривали всех мужчин исключительно как пищу. Какая уж тут влюбленность? Видишь — все-таки, нет худа без добра! А вот узы, связывающие нас с тобой, даже яду оборотнихи оказались не по зубам.

— Угу, — мрачно кивнула я и вышла из светлицы.

Любые разговоры на тему моей второй сущности были по-прежнему очень болезненны. Прилежно принимая по утрам снадобье, приготовленное на крови моего чародея, я всё равно ощущала пульсирующий узелок боли в своей груди. Змеюка никуда и не думала уходить. Напротив — она настойчиво пыталась наладить со мною отношения, мягко, но упорно подталкивая меня к мысли о том, что она, змейка, — крайне полезная в хозяйстве штука! А что: хочешь — будет тебе зрение, как у ловчего сокола, хочешь — клыки, как у медведя, хочешь — ловкость и быстрота реакции ласки. Практически сплошная выгода!

Дару я решила пока не говорить о своих внутренних диалогах с притаившейся тварью. Что зря нервировать? Он и так по уши занят, готовится к схватке с нежитью и Сивелием. Да к тому же он мне сам рассказывал, что могут пройти месяцы, если не годы, пока вторая сущность полностью не исчезнет. А значит, нечего волноваться. Всё идет своим чередом.

154