Мой личный чародей - Страница 102

102

Мающийся от безделья и неизвестности Гордята Добромир, увидав меня, радостно сверкнул глазами и открыл было рот — видать, вопросов у него накопилось немало, — но Дар так многообещающе зыркнул на брата, что тот мигом переключился на Степана. Пушистый нахал вовсе не возражал против общения с самим наследником престола Синедолии и тут же выразил готовность поведать о жизни в Священном Лесу всё-всё!

— М-м-м… Дар? Дар! Послушай, наверное, мне бы стоило поговорить с твоим братом. В смысле, рассказать, как тут и что. Прямо сейчас, до начала торжественной трапезы — ну, чтобы снова не попасть впросак! А то у эльфов заморочек хватает. Не дай-то Боги опять решат, что их, Перворожденных, хотели оскорбить…

— Обойдется! — отрезал Дар. — Потом поговоришь. Брось, Славка, эта торжественная трапеза — всего-навсего обычный церемониальный обед. Ничего серьезного там обсуждаться не будет. Вот завтра нам действительно будет необходимо побеседовать с правителем эльфов. И, желательно, с ним одним, без этого, — парень вытянул лицо, пождал губы и брезгливо приподнял брови. Я прыснула — уж очень у него получилось похоже на соправителя Лансариэля. — Вот тогда нам и понадобится твоё знание всяких эльфийских штучек. А сегодня Гордяте будет вполне достаточно ещё раз заверить всех собравшихся в своих самых добрых намерениях и заранее принести извинения за возможные нарушения местного этикета — по причине плохого знакомства с оным.

— Да, но…

— Слава. Нет! — голос моего чародея прозвучал очень строго. — Сейчас мы займемся тобой. Я не хочу, чтобы ты мучилась хотя бы одно лишнее мгновение.

— Да я, вроде, и не очень мучаюсь, — неуверенно промямлила я, хорошо понимая, что сейчас меня никто слушать не собирается.

Дар бережно усадил меня у окна на обитую шелком лавку, а сам отошел к Зорану и принялся с ним о чем-то шептаться. Мне не очень-то понравилась такая таинственность, однако куда больше меня беспокоила беседа Степки с князем. Проказливый кот, всегда отличавшийся творческим складом ума, с самым серьезным видом что-то втирал внимательно слушающему его мужчине. Ох, чует мое сердце, ничем хорошим это сообщение по теме "Быт и нравы эльфов" не закончится…. Хитрый кошак недаром уволок князя в самый дальний от меня угол. Да и морда у него уж больно невинная. Гордята же, напротив, всё больше хмурится и крутит бороду. Вон, уже обе руки в нее запустил! А Степка ему знай себе колокола льет! Фантазия-то у моего котика богатая и порой принимает самые причудливые формы. Похоже, моего будущего родственника уже пора спасать…

— Да брось ты, Гордята же не дурак, сам разберется.

Рядом со мною на лавку плюхнулся Радош и с удовольствием вытянул ноги. Оборотень хитро покосился на моё встревоженное лицо и шепнул:

— Привет! Ты как?

— Привет! — оторвавшись от наблюдения за оживленной беседой князя и кота, я радостно чмокнула рыжего кицунэ в щеку. — Теперь — хорошо! Просто отлично! Ты их всё-таки привел!

— Ну, так я же тебе сказал, что приведу, — пожал плечами Радош. — А ты что, сомневалась?

Я вздохнула.

— Знаешь, мне до сих пор не верится, что Дар и Зоран сумеют меня исцелить. А ещё Дар хочет, чтобы мы с ним как можно скорее обвенчались…

— А ты что, не хочешь?

— Да нет, ты что… конечно, хочу. Только вдруг у них ничего не выйдет, и Дар окажется на всю жизнь связан с полоумной оборотнихой… ох, прости, пожалуйста! Я не…

— Выйдет, как не выйти, — хмыкнул мой друг-оборотень, которого здорово позабавило моё смущение. — И насчет венчания он прав. Давно было надо подумать своей головой, а не слушать всех подряд.

— Ты это о чем? — подозрительно прищурилась я.

— А, пустяки! — Радош небрежно махнул рукой. — Сам расскажет. Главное — всё позади. Слушай, ну Степка и дает!

— А ты что, слышишь, что они говорят?! — я не стала настаивать и позволила увести себя от сомнительной темы. Ничего-ничего, Дару ещё придется ответить мне на вопрос-другой…

— Конечно, слышу, — покровительственно усмехнулся Радош. — У меня, всё-таки, слух не как у людей!

— Ну и что же?

— Вот прямо сейчас Степа посвящает князя Гордяту в тонкости эльфийского застольного этикета. Если тот ему поверит, то сегодня же явится на торжественный ужин по пояс голый и не прикоснется за столом ни к единому мясному блюду.

— А мясо-то ему чем не угодило? — фыркнула я.

— Так ведь, по Степиной версии, это будет мясо невинно убиенных жертв, без которых свирепые эльфы и дня провести не могут, орошая алтари своих богов горячей кровью орков, гномов, троллей, людей — это уж кого наловят.

— Какие ещё алтари? — захихикала я. — Эльфы поклоняются священным деревьям!

— Ну, это ты знаешь, — криво ухмыльнулся кицунэ.

— И что, Гордята верит в этот бред?!

— Да не то, чтобы очень. Он, конечно, человек прямой и безыскусный, однако, насколько мне известно, простаком-то никогда не был. О, гляди-ка!.. по-моему, наш Степка, наконец, доигрался!

Я быстро обернулась — как раз, чтобы увидеть, как невозмутимый Гордята Добромир, одной рукой держа за шкирку не ожидавшего подобного коварства Степана, другой открывает небольшое угловое оконце в частом медном переплете и швыряет туда кота. В комнату ворвался порыв ледяного ветра и возмущенный вопль оскорбленного в лучших чувствах сказителя-мифотворца, вынужденного в срочном порядке овладевать навыками полета. Поморщившись, князь аккуратно притворил окно, обернулся и сказал, не обращаясь ни к кому в отдельности:

— Уж простите великодушно! Что-то я притомился. Укачало.

102